Нас всех тошнит

Этот эпизод подкаста целиком состоит из ответов на вопросы, которые вы прислали мне через гугл-форму. Спасибо за то, что их прислали.

Спиритический гость выпуска — французский философ Жак Рансьер. Также в программе: как наконец запустить процесс эмансипации в театре по всем фронтам и как это связано с миром, в котором мы живём? Наконец: за что платит зритель в независимом театре и как с ним нужно разговаривать, чтобы все были довольны? 

В этот раз во второй части эпизода у нас появляется гость — композитор и медиахудожник Леонид Именных, автор документального фильма LITTLE HEROES, музыки и медиа к шестичасовому спектаклю «МАЗЭРАША» и многого другого. Мы говорим о том, как объяснить Путину и самим себе, что такое современная академическая музыка, как бороться с буржуазной инерцией в культуре, что такое мультиартист и как он может быть включён в креативное комьюнити, а также как именно должно выглядеть настоящее асмр-радиошоу. 

В этом выпуске я продолжаю тему, начатую мной на прошлой неделе текстом на Ленте.ру: в нём я пытаюсь объяснить, почему независимые театры в России, которым мы все в принципе симпатизируем, на самом деле ничем принципиально не отличаются от больших государственных театров. В качестве иллюстрации — абсолютно потрясающая история, как в Перми создали объединение независимых театров и... сразу пошли сдаваться в минкульт!

Мы все либо оказывались в таких ситуациях, либо имеем о них представление: в любом коллективном энтертейнменте, подразумевающем внимание и тишину, всегда находятся люди, которые следят за дисциплиной окружающих больше остальных. Нет места, для которого это более характерно, чем театр. Правила прямой спины и напряженного внимания на сцену, сложившиеся ещё, кажется, в викторианской Англии, почему-то продолжают сохраняться и в 2019-м. Культ растворения зрителя в театре – это в том числе и репрессивные механизмы белой патриархальной культуры, сначала усмиряющей новообразованные массы, а затем отделяющей элиту/потребителей high-culture от общества. Это всё обеспечивает не только большой дискомфорт для любого человека, не склонного к армейским порядкам, но и делает театры враждебной зоной для людей с особенностями и фактически запретной зоной для нейроразнообразия. В этом выпуске – реальный план по превращению театров в России в комфортные и инклюзивные места для всех, а также рассказ о феномене relaxed performance, который уже захватил Англию, США и Канаду и про который на русском языке вообще никто не говорит. 

В апреле прошлого года все — буквально! — театры, находящиеся на территории Евросоюза оказались на грани погружения в абсолютную темноту. В прямом смысле. Это произошло из-за почти утверждённого предложения к изменению стандартов используемого освещения в ЕС. Как решилась проблема неэкологичных ламп, и как после этого театры в Великобритании запустили процесс по собственному озеленению? Зачем театру огород на заднем дворе и сколько неперерабатываемого пластика в месяц выбрасывает ваш буфет? Почему театры из-за этого нужно выгнать на улицу, и как прошла премьера горизонтального коллектива «Груз 300», уже и так работающего на улице? Зачем полицейские искали наркотики у участников спектакля про наркотики? Нашли?

Почему главный променад Театральной олимпиады в России оказался провалом, каким должен быть политический театр в нашей стране и почему его нет сейчас, куда сходить погреться, чем сердце успокоится и как первый гей-клуб в России четыре года был открыт в особняке, где сто лет назад работали Михаил Кузмин и Всеволод Мейерхольд, а теперь находится камерный оперный театр. Вот на что уйдёт сорок девять минут вашего времени.